Степан Петрович пожал ему руку, проговорил: «Рад… весьма. Озябли… Водки?» И, указав головой на закуску, стоявшую на столике, принялся снова ходить по комнате. Борис Андреич выпил рюмку водки, за ним Петр Васильич, и оба уселись на широком диване с
множеством подушек. Борису Андреичу тут же показалось, как будто он век свой сидел на этом диване и давным-давно знаком с хозяином дома. Точно такое ощущение испытывали все, приезжавшие к Барсукову.
Неточные совпадения
И — вздохнул, не без досады, — дом казался ему все более уютным, можно бы неплохо устроиться. Над широкой тахтой — копия с картины Франца Штука «Грех» — голая женщина в объятиях змеи, — Самгин усмехнулся, находя, что эта устрашающая картина вполне уместна над тахтой, забросанной
множеством мягких
подушек. Вспомнил чью-то фразу: «Женщины понимают только детали».
Белые двери привели в небольшую комнату с окнами на улицу и в сад. Здесь жила женщина. В углу, в цветах, помещалось на мольберте большое зеркало без рамы, — его сверху обнимал коричневыми лапами деревянный дракон. У стола — три глубоких кресла, за дверью — широкая тахта со
множеством разноцветных
подушек, над нею, на стене, — дорогой шелковый ковер, дальше — шкаф, тесно набитый книгами, рядом с ним — хорошая копия с картины Нестерова «У колдуна».
Соловейчик, разумеется, никому не продал своей
подушки и теперь уже не думал о забытом на прежней квартире сочинении со
множеством знакомых и незнакомых нам имен.
Первым на ее голос отозвался управляющий палатой государственных имуществ, как grand seigneur [вельможа (франц.).] и сам попечитель
множества малюток, приславший табакерку с музыкой; за ним последовал непременный член строительной комиссии, жена которого пожертвовала
подушку с изображением турка, играющего на флейте.
Это слово, сказанное, вероятно, в смущении и страхе, было принято за насмешку и усугубило наказание. Меня избили. Старуха действовала пучком сосновой лучины, это было не очень больно, но оставило под кожею спины
множество глубоких заноз; к вечеру спина у меня вспухла
подушкой, а в полдень на другой день хозяин принужден был отвезти меня в больницу.
Пружины в мебели Гаврилы Степаныча были действительно несколько беспокойны по причине их неподатливости и тугости; но, не говоря уже о том, что во многих диванах и креслах пружин не было вовсе, всяк мог подложить под себя гарусную
подушку, а подобных
подушек, вышитых собственными руками супруги Гаврилы Степаныча, лежало везде многое
множество — и тогда уже ничего не оставалось желать.
Мундиры сначала провешивалив жаркий день на солнышке, раскидывая их на протянутых через двор веревках, что ко всяким воротам привлекало
множество любопытных; потом мундиры выбивалипрутьями, растянув на
подушке или на войлочке; затем их трясли, еще позже их штопали, утюжилии, наконец, раскидывалина кресле в зале или другой парадной комнате, и в заключение всего — в конце концов их втихомолку кропили из священных бутылочек богоявленскою водой, которая, если ее держать у образа в заткнутой воском посудине, не портится от одного крещеньева дня до другого и нимало не утрачивает чудотворной силы, сообщаемой ей в момент погружения креста с пением «Спаси, Господи, люди Твоя и благослови достояние Твое».
Самая мебель, красные с желтоватыми разводами обои в гостиной,
множество плетеных стульев в столовой, гарусные полинялые
подушки с изображением девиц и собак по диванам, рогатые лампы и сумрачные портреты на стенах — все внушало невольную тоску, от всего веяло чем-то холодным и кислым.
Комната была просторная и светлая; на окнах красные ситцевые гардинки; диван и стулья, обитые тем же дешевым ситцем; на чисто побеленных стенах
множество фотографических карточек в деревянных ажурных рамах и два олеографических «приложения»; маленький пузатый комод с висящим над ним квадратным тусклым зеркалом и, наконец, в углу необыкновенно высокая двухспальная кровать с целой пирамидой
подушек — от громадной, во всю ширину кровати, до крошечной думки.
В каюте Серафимы стемнело. Она ждала Теркина к чаю и немного вздремнула, прислонившись к двум
подушкам. Одну из них предложил ей Теркин. У нее взята была с собою всего одна
подушка. Когда она собралась на пароход, пришлось оставить остальные дома, вместе со
множеством другого добра: мебели, белья столового и спального, зимнего платья, даже серебра, всяких ящичков и туалетных вещиц, принадлежавших ей, а не Рудичу, купленных на ее деньги.
Елена Павловна сидела под балдахином из китайской материи, с огромным японским веером, развернутым под углом на широком диване, вроде кровати, где в изголовье валялось
множество подушечек и
подушек, шитых золотом, шелком, канаусовых и атласных, расписанных цветами, по моде последних трех-четырех зим.
Металлический гроб, сплошь прикрытый
множеством венков от разных ведомств и учреждений, тихо колыхался под роскошным балдахином, впереди которого несли бархатные
подушки с бесчисленными орденами покойного.
У стены, слева от входа, стояла высокая кровать с толстейшей периной,
множеством белоснежных
подушек и стеганым голубым шелковым одеялом. В углу, противоположном переднему, было повешено довольно большое зеркало в рамке искусной немецкой работы из деревянной мозаики, а под ним стоял стол, весь закрытый белыми ручниками, с ярко и густо вышитыми концами; несколько таких же ручников были повешены на зеркало.